Подлинная история человеческой цивилизации – это история постоянного расширения границ того, что считается возможным.
Принципиальное разногласие политэкономии и марксизма, политэкономии и классической экономии заключается именно в недооценке марксизмом, классическими экономистами XVIII-XIX веков, а теперь и западной общепринятой экономической наукой новых знаний, силы разума в производстве материальных ценностей, в создании прибавочной стоимости.
Теория закрытых систем говорит, что все материальные ресурсы в мире ограничены, и потому экономика есть прежде всего наука о решениях (или, «калька» с английского, о «выборах», «что выбрать», «что – вместо чего» – choices) в условиях ограниченных ресурсов и неограниченных желаний.
Ограниченности ресурсов хорошо подходит тема «пределов роста». Напомним: еще до темы «глобального потепления» Римский клуб как проект мировой финансовой олигархии предложил научное обоснование того, почему всему миру не нужно стремиться к тому уровню жизни, которого уже достигли западные страны. Дескать, природа не выдержит такой нагрузки. В недрах Земли просто нет такого количества нефти, металлов. Не хватит пресной воды, чтобы каждому есть мясо, молоко и каждый день принимать душ, ездить на личной автомашине.
Именно с этого посыла началось торможение научного прогресса практически во всех сферах жизни, кроме информационных технологий, фармацевтики и генной инженерии. Эти технологии стали приоритетными для развития как инструменты контроля над населением. Остановился поиск новых источников электроэнергии, более совершенных двигателей для авиационной и космической техники, доступной для всех продукции животноводства, восстановления пустынных районов, новых источников пресной воды и углеводородов.
Одновременно с навязыванием приемлемости бедности и ограниченности в жизненных мечтаниях возобновились работы по сокращению мирового населения. Самыми известными стали три проекта: массовый перевод женщин западных стран из домохозяек в работающее население и коллапс рождаемости, вакцинации и прочие сомнительные эксперименты в Африке, Азии и Латинской Америке по снижению рождаемости (включая массовую стерилизацию женщин в Индии) и навязывание китайскому руководству политики «одна семья – один ребенок».
Одновременно в конце 1960-х годов начался демонтаж экономики и общества всеобщего благосостояния на Западе. Скорее всего, именно тогда, в 1966-1967 гг. руководство СССР встало на путь измены и капитуляции, поверив обещаниям «конвергенции» и «разрядки». Символом, главным обрядом подчинения стало принятие и пропагандистская поддержка в СССР лжи об успехе американской лунной программы. Западная олигархия никак не могла поверить своей удаче – им потребовалось 10 лет после смерти Сталина, чтобы увериться в демонтаже той части «универсальной экономической системы», которую СССР успел выстроить к 1953 году.
В экономике проявлением подхода закрытых систем, нулевого общего результата является система частных фиатных денег и либеральная экономическая доктрина, подход на сокращение населения, запугивание всех вымышленным «глобальным потеплением», снижение потребления и качества жизни в целом.
Суть теории закрытых систем – математический баланс, «игра с нулевой суммой». Выигрыш одного есть автоматический проигрыш другого. Ресурсы ограничены. Быстрый рост невозможен. Бедность неискоренима и проистекает из человеческой природы.
В противоположность этому политэкономия Гамильтона, Линкольна, Генри Клея, немецкой системы Листа, методологии Дугласа, практическая политика Сталина после войны, Рузвельта в Новом Курсе, модели Шарля де Голля – все они основаны на одной и той же Универсальной экономической системе, в которой государство и частная инициатива (да, включая сталинский СССР!) работают вместе, частная рента и рост олигархии не допускаются или минимизируются. И главное – научный прогресс и улучшение существующих технических решений, существующих производств столь быстро увеличивают материальный потенциал цивилизации, что человеческое общество еле успевает находить новые поводы для мечтаний, новые нужды и проблемы для решения, которые вчера еще не воспринимались всерьез.
Еще во время Первой мировой войны – еще до электроники, компьютеров, атомной энергии, химии полимеров, современного интенсивного сельского хозяйства – Клиффорд Дуглас сформулировал, что технический прогресс набрал темп, при котором уже в ближайшие к нему годы меньшая часть населения будет производить товары и услуги для всех существующих потребностей общества, и потому необходим постоянный поиск новых задач или снижение рабочего времени или доли работающих в населении при выплате всем щедрого и постоянно растущего «национального дивиденда».
Несколько примеров: если расселить все 8 миллиардов населения Земли в комфортных двухэтажных таунхаусах с маленьким газоном и парковкой одной автомашины, они все уместятся на территории одного штата Техас. Способность Земли комфортно разместить и прокормить население в десятки раз превосходит нынешний воображаемый предел.
Если прекратить накачивать истерию про ограниченность питьевой воды и возобновить исследования и разведку «первичной воды» в верхней части мантии Земли, нехватку воды можно решить для всех засушливых районов мира.
То же самое – про практическую бесконечность запасов и бесконечность нового образования нефти и газа в мантии и коре.
Загрязнения воздуха, воды и почвы вызваны исключительно устранением государства из экономики и недоступности госкредитного финансирования для этих нужд при соблазне для частных компаний «приватизировать прибыль и национализировать убытки».
Ни один из ресурсов, исчерпание которого было предсказано в докладе Римского клуба «Пределы Роста», в действительности не стал недоступным. Многократно выросли разведанные запасы, добыча, эффективность переработки, эффективность использования одних и тех же ресурсов в готовых изделиях и в работе этих изделий.
Только чудовищная затратность, экономическая неэффективность модели на основе частных фиатных денег и наднациональной олигархии с большой и постоянно растущей долей ренты в ВВП и обслуживающая их политическая система западных стран объясняют бедность, неравномерность развития и текущие экономические и социальные проблемы даже при достигнутом уровне технического прогресса… Еще до возобновления всех перспективных, принудительно подавленных направлений исследований и разработок.
И наоборот – проявлением подхода открытых систем, бесконечности потенциала развития, права каждого человека на достойную жизнь, реализацию своих талантов и устремлений является Универсальная экономическая машина.
Она делает возможным столь быстрый рост экономических возможностей, что спустя 20 лет ее работы общество всегда подходит или к внешнему, принудительному разрушению такой машины со стороны частной олигархии – или к задачам, требующим переосмысления ценностных систем, досуга, общественных отношений. То есть к проблемам избытка и проблемам поиска новых задач, достойных человека и общества.
Кратко напомним основные составные части универсальной экономической машины.
Банковское дело преимущественно государственное.
Планирование отраслей и территорий – и поддержка выполнения этого плана приоритетами в кредитовании, в строительстве инфраструктуры.
Инфраструктура – социальная и физическая – максимально государственная, бесплатная или по цене текущих операционных расходов, без процентного компонента, с минимальным амортизационным компонентом.
В развитие этой же темы – подготовка государством избыточной массы участков для жилищного строительства, для промышленных проектов.
Низкопроцентное кредитование экономики и субсидирование приоритетных проектов для получения скорейшего их результата (импортозамещение и технологический суверенитет, приоритетные районы развития и т. д.
Природные ресурсы и земля в государственном владении как принцип, как правило – с достаточными изъятиями для личного жилищного строительства, эффективного сельхоз. производства и для защиты разумных интересов частных компаний в добыче и переработке природного сырья. Недопущение земельной ренты, ренты природных ресурсов – право на это есть только у общества целиком и у представляющего его государства.
Теоретически – сумма суверенной денежной эмиссии, которую без риска инфляции можно добавлять каждый год в экономику прямым (эмиссионным, бюджетным) и госкредитным способом, как раз и отражает прибавочную стоимость от совместной деятельности.
А она, в свою очередь, зависит от недопущения или минимизации частной ренты, от качества государственного планирования, от скорости частной инициативы и частных улучшений в процессах и предприятиях – и от скорости научно-технического прогресса, применяющегося в этих действиях государства и действиях частных предприятий и постоянно отодвигающего границы возможного.
Опыт СССР, Японии, Китая и многих стран говорит, что темпы до 15% возможны несколько лет подряд, темпы около 10% возможны 20 и более лет подряд – при опережающем (!) росте личных доходов и качества жизни, где оно может быть измерено количественными показателями.